БЕЙТАРОВЕЦ ИЗ ХАРБИНА -
СТРОИТЕЛЬ МОЛОДОЙ СТРАНЫ
Арье Мадорский – из рода тех энергичных и волевых сынов еврейского народа, которые смело пересекали всю Россию с запада на восток, осваивая новый «Клондайк» - Маньчжурию, а затем, по зову крови и сердца, преодолевали такое же расстояние с востока на запад, чтобы отстоять и освоить, заселить и превратить в сад бесплодную землю своих предков.
В НЕВЕДОМЫЙ КРАЙ
Беспросветной, безрадостной была жизнь многодетной ортодоксальной ёврейской семьи за российской чертой оседлости в начале ХХ века. События 1905 года и затем погромы, прокатившиеся по губерниям за этой чертой, придали решимости даже жителям местечковой глухомани. Многие снялись с насиженных мест и устремились на запад, по большей части за океан. Но немало было и таких смелых, кто, воспользовавшись царскими посулами свобод и льгот для переселенцев на восток, уехал в сибирские города. И уж совсем отчаянные, а может и отчаявшиеся проехали прямиком в новую сферу интересов Российской империи, в Маньчжурию, где быстро рос новый город Харбин, центр Китайско-Восточной железной дороги.
Одним из таких смельчаков оказался Израиль Мадорский, проделавший со своим семейством путь длиной в несколько тысяч километров из городка Рогачёва Могилёвской губернии. Не так-то просто было ортодоксальному еврею освоиться и найти свою ячейку в жизни северокитайского «Клондайка», каким в ту пору был Харбин, да так, чтобы прокормить многочисленную семью. Израилю повезло: он стал одним из работников еврейской общины, быстро пополнявшейся в годы Первой мировой, а затем и Гражданской войн и имевшей вес и авторитет в городе и в Городском собрании.
Авраам Израильевич Мадорский
Дети подрастали, и каждый находил себе то или иное своё жизненное место. Один из сыновей, Абрам, устроился на работу в контору Лопато, Англо-американской табачной кампании. В Харбине было немало представительств различных компаний, и вообще – процветала торговля, и большинство еврейского населения было занято в этой сфере.
НОВЫЕ ВРЕМЕНА
В годы, совпавшие с революцией в России, молодой Абрам женился на Софье Левиной, родители которой были из Вильно. Первый ребёнок у них умер в младенчестве, затем, в 1920 году, родилась дочь Рахиль, и только через восемь лет, в 1928-м – сын Арье, герой нашего очерка.
Новая Советская власть утвердилась на КВЖД только после Гражданской войны, когда десятки тысяч эмигрантов из России, большей частью белогвардейцев, пополнили население города. Встал вопрос о гражданстве русскоязычного населения. КВЖД и бывшие российские, а теперь советские предприятия и учреждения являлись основными работодателями для россиян. По договору советских и китайских властей на КВЖД могли работать только граждане СССР и Китая. Это вынудило большинство россиян принять советское гражданство, из остальных многие предпочли остаться в статусе российских эмигрантов. Остались ими и Мадорские: для евреев, занятых в торговле, такой статус давал большую свободу. В то время, за счёт жёсткой политики властей по пресечению уголовщины и экстремизма, по крайней мере белогвардейские антисемиты ещё не проявляли в полной мере свою ненависть по отношению к еврейской общине.
Софья Львовна Мадорская-Левина
КВЖД оставалась одним из мировых районов, накалённых до предела: здесь сошлись интересы прежде всего СССР и Японии, но и мировые державы и их разведки всеми способами старались внедриться в район: в Харбине было 16 консульств разных стран. Немало и иностранных китов бизнеса открывали свои конторы в перспективном районе с богатыми природными ресурсами и дешёвой рабочей силой. Как раз в одной из этих фирм и работал Абрам Мадорский, и очень дорожил своим местом: эту фирму не трогали ни власти, ни эмигрантские шантажисты.
ЯПОНСКАЯ ОККУПАЦИЯ
Когда в 1932 году японцы фактически оккупировали Северный Китай и создали марионеточное государство Маньчжуго, а в 1933-м в Германии к власти пришли фашисты, в среде русской эмиграции была создана профашистская, а затем и откровенно фашистская партия. Японские власти сквозь пальцы смотрели на их антисоветские и антисемитские выпады, всё более частые и наглые. Выходки белоэмигрантов японцам были нужны как одно из средств «выдавливания» Советского Союза с КВЖД. Было создано Бюро по делам российской эмиграции во главе с генералом Кислицыным, и через это бюро японские власти контролировали действия эмигрантов и реализовывали свои приказы. Таким образом, формально оставаясь в стороне, японцы направляли действия фашиствующих молодчиков. Но те не ограничивались третированием советских граждан и учреждений: они шантажировали, грабили и убивали богатых людей, прежде всего евреев. Весь мир был потрясён похищением и жестоким убийством в 1933 году сына харбинского ювелира-еврея, французского подданного, молодого музыканта Семёна Каспе. Несмотря на признание в этом преступлении Русской фашистской партии, суд, а затем и японские власти оправдали убийц.
После этого многие евреи уехали из Харбина. Оставшиеся усилили самооборону. Ещё в 1929 году в Харбине была создана харбинская секция всемирной военно-спортивной организации «Брит-Трумпельдор» («Бейтар»), по типу существовавших с 1923 года в других странах. Затем, в конце 1930-х годов, по инициативе доктора Авраама Кауфмана организовали «Маккаби». Эти молодёжные организации, помимо огромной спортивной работы, занимались и подготовкой самообороны. Они сыграли большую роль в отпоре антисемитам. Арье рассказывает, что когда при выходе из синагоги молившиеся подверглись нападению хулиганов, срочно сообщили бейтаровцам, и они разогнали антисемитов. Уличные инциденты были частыми. Приходилось с ними сталкиваться и самому Арье.
В этих непростых условиях еврейской общине во главе с доктором А. И. Кауфманом было крайне сложно отстаивать свои интересы. Но в принципиальных случаях руководство действовало бескомпромиссно. Так, когда на первой странице газеты фашистов «Наш путь» появился рядом с заголовком антисемитский эпиграф, доктор Кауфман добился от японцев запрещения этого подстрекательского лозунга.
Арье рассказывает и такой случай. В так называемом Трёхречье было несколько казачьих станиц, ещё со времён первых русских поселений в Маньчжурии. Как-то на главной улице Харбина – Китайской – прохаживалось трое станичников, в казацких папахах, в шароварах с галунами. Навстречу – два еврейских парня из «Бетара», один из них – известный силач Вуля Кругляков. Казачки не могли спокойно пройти мимо «жидовских морд», а вслед за оскорблениями попробовали перейти к делу. Вуля на всякий случай отослал приятеля за подмогой, но тот не успел с нею вернуться, как Вуля уложил всех троих. И тут доктору Кауфману удалось уладить конфликт, уже как бы в качестве и обвинителя казаков, и адвоката ребят.
Спортивная команда Бейтара. Внизу в центре - Арье.
Был случай, когда русские гимназисты перекрыли выход из ворот учащимся Коммерческого училища, среди которых был и Арье, с угрозой избить выходящих. По счастью, в здании был доктор Кауфман, наряду с прочими обязанностями преподававший еврейскую историю. Он вызвал полицию, и хулиганы разбежались.
Японский режим оккупации был жесток, особенно для советских граждан, которым запрещалось работать, а детям – учиться, ограничивали в выдаче продуктов по карточкам. Но скудные пайки были и у так называемых «русских эмигрантов», к которым относились и Мадорские. Лучшие пайки полагались эмигрантам из стран – союзников Японии, даже если они были врагами режима Гитлера и беженцами от фашистов.
Бейтаровец Арье Мадорский, 1944 год.
Жестокость японцев характеризуют факты заражения арестованных тяжёлыми заболеваниями, от которых они погибали. Арье рассказывает, что за прослушивание передач иностранного радио был арестован отец его соученицы. Через несколько дней его труп привезли семье для захоронения: якобы заразился и умер от тифа.
Подпольную работу в Харбине вели оставленные в городе сотрудники советских органов. Как рассказывает Арье, японцы долго не могли найти подпольную рацию, передававшую свои сообщения из центра Харбина. Несколько специальных машин пытались её запеленговать, не в силах даже представить себе, что передачи велись из…подвала жандармерии.
Студенты у японского кинотеатра. Второй слева - Арье.
После прихода советских войск многие харбинцы с удивлением узнали в одном из майоров Советской армии человека, которого ещё недавно видели в форме белогвардейского офицера. Что ж, такие случаи были не только в Маньчжурии: автор этого очерка писал в «Новостях» о том, как преподаватель географии в белорусской школе после немецкого вторжения в форме офицера СС посылал на смерть советских евреев.
В СЕМЬЕ МАДОРСКИХ
Несмотря на сложную обстановку, Абраму и Софье Мадорским удалось «вывести в люди» своих детей, дать им достойное высшее образование. Старшая дочь Рахиль, окончив полный курс Коммерческого училища и затем – Английского колледжа, получила звание бакалавра английской литературы и уехала в город Тиянзин. Там жили родственники, известные коммерсанты Ханины. Со временем ветвь семейства Ханиных приедет в Израиль. А в те годы они тепло встретили Рахиль, она работала в офисе одной из фирм, вышла замуж там же, в Тяньзине и в1951 году уехала с семьёй в Австралию.
Арье достиг школьного возраста только к 1935 году. Абрам и Софья отдали сына в еврейскую Талмуд-тору, где Арье окончил полный курс – шесть классов. И очень кстати: будущему репатрианту знание иврита ещё как пригодится в дальнейшей жизни.
Затем – школа языкознания, бывшее коммерческое училище. Арье оканчивает её в конце 1944 года круглым отличником, «с занесением имени его, - как говорится в аттестате, - на Золотую доску Училища (Золотая медаль)». При японцах учебный год начинался в январе и заканчивался в декабре.
Интересно, что среди всех до единой «пятёрок» в аттестате, в котором обложки - на китайском, а оценки вписаны на русском, есть одна любопытная оценка: 31/2 (три с половиной) по «военной подготовке». Оказывается, такая оценка ставилась всем учащимся. Четвёрка ставилась только старшине, пятёрка – обучающему инструктору. Так было принято.
Военная подготовка преподавалась при японцах и в «русских» учебных заведениях. Мало того: готовясь к войне с СССР, японцы создали из белоэмигрантов Харбина две воинских части.
В августе 1945 года Советская армия освободила Харбин. Встречена она была всеобщим ликованием русскоязычных, в том числе и еврейской, общин. Даже для людей, не испытывавших материальных трудностей, оккупанты были оккупантами.
Но чрезмерная эйфория вскоре начала проходить. Начались аресты «лиц, сотрудничавших с оккупантами». В число их попали не только белогвардейцы из упомянутых русских воинских частей, не только руководство «бюро по эмиграции», но и, совершенно без всяких оснований, доктор А. И. Кауфман, так много сделавший для спасения людей. Забегая вперёд, скажем, что из жестоких сибирских лагерей он был вызволен благодаря заступничеству первого Посла Израиля в СССР Голды Меир и затем жил в Израиле.
. Чтобы иметь возможность нормально жить, работать и учиться и не оказаться в сибирских лагерях, Мадорские приняли советское гражданство. Благодаря этому, когда в том же 1945 году возобновил работу Харбинский политехнический институт при КВЖД, Арье поступил на строительный факультет. После образования молодого еврейского государства Арье всей душой стремился принять участие в его становлении и борьбе за существование, но разумом он понимал, что как специалист принесёт большую пользу. Поэтому, лишь получив диплом, молодой инженер-строитель оформил документы и, не теряя времени, в 1950 году выехал на Ближний Восток.
СТРОИТЕЛЬ СВОЕЙ СТРАНЫ
Путь от Харбина до аэродрома Бен-Гурион к тому времени был, как говорится, накатан. До Тяньцзина – железной дорогой, затем по морю – до Гонконга, откуда самолётом, с посадками в Таиланде, Индии, на военной базе в одной из арабских стран и, наконец, на аэродроме Бен-Гурион. После приземления Арье целовал асфальт незнакомой, но уже родной страны.
Как и многих репатриантов в те годы, прямо с аэродрома Арье отвезли в лагерь «Шаар-алия» - «Ворота алии», под Хайфой. Жизнь в лагере в те годы была не сладкой: палатки, неблагоустроенные туалеты, питание из общих котлов… Предложили работу в кибуце. Но Арье не согласился: он не был уверен, что там предложат работу, соответствующую его диплому. Молодому, здоровому, спортивному парню ничего не стоило перемахнуть через забор лагеря, и вот он уже в Хайфе. Его направили в Гистадрут, в отдел инженеров. Никто и там ему не помог. Лишь единственный человек по фамилии Натан, которому Арье благодарен по сей день, направил его в «Машбир-а- Мерказит» - «Распределительный центр». Предложили работу через две-три недели, но что ему было делать это время, без денег, без крыши над головой? Арье согласился на работу инженера в Отделе общественных работ, по строительству дорог.
Для начала Арье снял даже не комнату – только кровать у семьи олим-хадашим, которые сами снимали эту квартирку в неблагоустроенном районе Хайфы. Вторую кровать в той же комнате снимал грузчик хайфского порта. Не было даже прикроватных тумбочек. Как-то, проснувшись, увидел на своём чемодане огромную крысу.
Через полгода приехали родители. Сначала сняли комнату в хайфской гостинице, но это было слишком дорого. Нашли комнату в Кирьят–Москине. Арье какое-то время жил с ними. Отец пытался искать работу, но в его годы «за пятьдесят» устроиться было нелегко. Какое-то время работал – развозил хлеб из пекарни по магазинам. В те годы в Израиле было трудно всем.
Сержант инженерных войск Израиля, перед парадом в День Независимости, 1953 год.
. В 1952-54 годах Арье Мадорский служил в армии, в инженерных войсках. Бывал по ходу службы в Эйлате, где в то время было несколько домов. Участвовал в Синайской компании 1957 года. Затем инженер Мадорский работал на строительстве различных объектов, как гражданских, так и специальных, внеся и свой большой вклад, так необходимый бурно развивающейся и отстаивающей свою независимость молодой стране. Позднее многие годы Арье - в учреждениях министерства госбезопасности в должности начальника отдела.
Служба в ЭйлатеЖенился Арье ещё в 1954 году, после службы в армии. Тамар – уроженка Тель-Авива. Родители её – выходцы из Латвии. Тамар много лет проработала в Министерстве строительства Израиля, затем – в газете «Едиот- Ахронот». В 1957 году в молодой семье родилась дочь Орли, со временем она окончила Тель-Авивский университет.. Орли и её муж – адвокаты, у них – своя контора, трое детей. Вторая дочь Дана родилась в 1968 году, доктор медицины, хирург одной из больниц. Муж – инженер-электрик. Дети только подрастают. Младший сын Йоав,1973 года рождения, окончив армейские компьютерные курсы, совершенствуется в этой специальности.
Выйдя в начале девяностых годов на пенсию, опытный инженер счёл, что ему ещё рано «складывать оружие» и ещё десяток лет, до 2000 года, вёл надзор за строительством. Арье Мадорский вполне удовлетворён своим непростым, но насыщенным жизненным путём. Его детство и юность прошли в одном из интереснейших городов, где на его глазах три великих державы относительно бескровно – редкий случай – боролись за свои интересы. И затем всю свою энергию, знания и полвека труда он посвятил своему народу и его молодому Государству Израиль. И вырастил для них достойную смену.
Михаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-5529955
mikhael_33@012.net.il
Комментариев нет:
Отправить комментарий